Осень: синдром отмены

Трафаретные плывут облака. Нещадно они бьют бескомпромиссно в глаза. И висят зачем-то надо мною? Мычат, то ли рычат. Серость, сытость и некая убогость… того самого осеннего дня. Октябрь (теперь и ноябрь) – трансформатор, агрегат, унификатор и он ещё пытается распылять, раскидывать своей ржавью, листвой. Кому? Для кого? 

Нет дела более до изысков осенних, депрессивных… мумифицированных. Не до глинтвейна. Осень нынче из другой параллельной субстанции… она там, за границей разума.

А облака своё волокут, тащат… шутку, как бы сказать, вымученную и довольно некурьёзную. Остряки! Пустословы! Ещё вздыбились, надув важно щёки. Запустить бы в них сапогом, да что толку – и без сапога свалятся… уйдут рано или поздно. Или же нависнут надо мною, как дамоклов меч, как тяжеловесный советский шифоньер и будут… Хотя что будут? Заслонять собою свет? Так его и так… увесили портретами Казимира Малевича.

Нет! И замшелая, удручающая нынче погода! И не осень, а Квазимодо. Нечто промежуточное, слабостойкое и уродливое. И оценить ущерб реальности-гиперреальности уже не представляется возможным. И дворник с метлою не поможет. Осень, облака, очевидно, из металла… из хрома, сплава алюминия. Из нервозности.

И непьющему хочется до одури напиться. Где тут гранёный стакан? Где ошибочное моё смирение? И где ларёк тот влекомый, в парке из годов девяностых. Где и где?

Но облака с твёрдой жилкой… прожилкой плывут и плывут…