Куч-ки

Колю дрова. От них – сладкий березовый дух. Чурбаки легко, со звоном, разлетаются в стороны. Растут кучки белых поленьев. Рядом, в проталине, вертятся какие-то птички с желтыми нашлепочками на голове.

Еще прохладно, земля не отошла, кое-где ледок, а они, перепархивая и что-то выискивая, чвикают: «куч-ки», «куч-ки». Эти нехитрые звуки весны радуют: не таким серым кажется небо, не так холодна земля, не так пустынна и безрадостна жизнь.

Бросил колун, затопил баню. Дым коромыслом – погоды не жди. А эти, серенькие, такие беззаботные, прыгают, чвикают, будто нет для них никакой непогоды, ненастья. Потянуло дымком, взялся опять колоть, а они: «то-пить куч-ки». Неужто обо мне?

И легче как-то на душе, даже когда ненароком подумаешь о своем: «раз-ле-те-лись» наши птахи.

В молодости все стремятся быстрее покинуть родное гнездо. К старости – возвратиться в него. Спросил как-то одинокую Горбатиху: «пишет сын-то, где он?»

– У-е-е-хал… На Ангару. Станцию какую-то строит. Два года уж ни слуху ни духу… Может уж и сдох… – и так поглядела на меня, с такой тоской!

Удивился я: что же так ожесточило ее? Что могло заставить мать такое сказать о сыне?

И все-таки! Не так безнадежна и грустна жизнь, когда слышатся эти беззаботно-радостные «то-пить, куч-ки», «то-пить куч-ки».