Золотая грусть

Я не знаю, откуда она приходит, легкая, как перышко. Гладит по голове теплой ладонью и молчит. Ничего не говорит. Окружает, окутывает серебристой, невидимой, но ощутимой тишиной.

С ней – приятно. Она в белом и с красивым лицом. С большими, светлыми глазами и бледно-розовой улыбкой Джоконды. Она просто рядом и думает вместе с тобой. Вспоминает, размышляет, видит. Ровно, спокойно, меланхолично, безо всякого напряжения. И в этом ее присутствии – вся меркантильность материального мира и вся возвышенность непознаваемой Вселенной. Ты один, но совершенно не одинок в океане почти безмолвия, в собственной комнате.

Вдруг где-то жалобно завыл на привязи маленький пес: вечером плохо покормили. А ведь он так хорошо работал весь день! С утра пораньше заливался в сторожевом лае. Жалуется, плачет себе потихонечку в лапки, не в силах скрыть обиды. Хозяева уже не выйдут, не погладят. Спят...

Луна, вися высоко в небе, все так же, как и тысячи минувших лет, наблюдает за живущими внизу своим ленивым, полуприкрытым оком. Тянутся ворчливые облака. Мурлычет от странного удовольствия кошка. Дремлет, повернув к окну зеленую, колючую голову, пожилой кактус… Все заняты своим делом…

А ты – просто сидишь в старом мягком кресле и не двигаешься.

Не спеша тасуются в памяти солнечные картинки детства и бледно-смутно-винные воспоминания насыщенной, когда-то ясной, горящей мистическим, политическим и творческим огнем, – юности.

Бессознательно путаясь во времени и в последовательности событий, картинки изумрудно-неторопливыми волнами сменяют одна другую, одна – другую, одна – другую… Уже совершенно поблекшей рябью уходят в тот «…веков зеленый сон...» и совершенно пропадают там, где «…дальний берег детства, где звучит аккордеон…», о которых сложена кем-то песня…

День прошедший – кончился. И понимаешь: совсем уже взрослый. А сделано так мало, и ты – как тень. И Золотая грусть – рядом. Пришедшая в гости нежданно, но, как всегда, вовремя. Осенним вечером...