Под покровом мудрости

После долгой поездки в душной кабине автомобиля так приятно окунуться в лесное море, в зеленую прохладную глубь рощи. Где-то звонко смеялись дети, рядом с ними эхом отзывался муж, а мы со свекровью пошли по тропинке и невольно разошлись: она свернула на небольшой луг, покрытый цветами, а я осталась в роще.

Люблю быть одна в лесу: обнимешь березу, прислушаешься к мягкому шёпоту листьев и закроешь глаза. Лёгкий полуденный ветер нежно дотронется до плеч. Где-то высоко в ветвях запоет лазоревка. Тёплые лучи солнца прикоснутся к закрытым векам, алмазными крупицами засияют меж ресниц. Так и простояла бы целый век, от благостного умиротворения улыбнулась своим мыслям.

Прозвучал гудок автомобиля, и я вышла на дорогу. Вскоре появилась свекровь с большой охапкой луговых цветов и, со свойственной ей степенностью, разложив их на траве, полюбовалась:

– Кажется, я никогда не видела такой красоты, – сказала она.

Крупные полевые цветы горели цветной россыпью словно сокровища дорогих самоцветов.

С грустью вспомнила чью-то фразу: «Жизнь цветов яркая и короткая, как судьбы лучших из людей».

В автомобиле свекровь положила цветы у заднего окна, и в непринужденной беседе, словно в чем-то сомневаясь, вдруг сказала мне:

– Сколько раз мы с тобой бывали в лесу, а ты ни разу не собрала букет. Ведь всем женщинам нравится собирать цветы…

Я не знала, что ответить, даже ощутила стыд, как будто провинилась в чем-то. Иногда в жизни так сложно говорить то, что ты чувствуешь и думаешь. Особенно, когда это касается старшего поколения, ответить так, чтобы это не прозвучало как поучение.

Словно подыскивая слова, оглянулась на цветы: в душной кабине автомобиля они завяли, бутоны закрылись и поникли. Яркий жизнеутверждающий калейдоскоп природы превратился в тусклое печальное зрелище. Грусть и печаль от опавших осенних листьев не столь велика как от поникших цветов, и снова горечь заполнила душу.

Все цветы, не сорванные сегодня, завтра встретят свой рассвет – это тоже чья-то фраза, у кого-то тоже болела душа, подумала я.

Свекровь у подъезда вытащила поникший букет из машины и, словно оправдываясь, в сердцах повторила: «Все женщины так делают…»

Я принесла широкую вазу, и мы погрузили цветы в прохладную воду.

Свекровь весь вечер не отходила от вазы, приподнимала и подправляла головки цветов, будто ухаживала за безнадежно больным. Отбирала совсем увядшие и клала на дно пакета, присыпая сверху чем-то другим, как бы пряча содеянное.

В тот вечер мы говорили с ней обо всем, только не о цветах, которые не встретят рассвет и не проживут свое короткое лето.

Две женщины, две матери.

Мы любили и уважали друг друга. Понимали, как сложно в этом долгом и непростом семейном быту сохранить себя и остаться женщиной. Иногда младшая была для старшей зеркалом, и в этом удивительная и редкая мудрость старшей.

* * *

Как это было давно…

Такие моменты жизни незабываемые, из них состоит бессмертность.

Это вечность, где играет золотой саксофон и звучит старый романс о лете, о полевых цветах и рассвете, о женщине и мудрости.