Серафим Введенский: Здесь был Вася. Часть вторая

МЕТОД РАСПЛЁСКИВАНИЯ СМЫСЛА

Я когда-нибудь узнаю,

как апрель стремится к маю,

как Луна скользит по краю

в над небесной синеве.

 

Я когда-нибудь услышу,

тонкий щебет тощей мыши,

шум от ветра, что по крыше

ходит в заспанной листве.

 

Я когда-нибудь увижу,

как окружность станет рыжей,

красоту в устах Парижа,

и в седле – мадмуазель.

 

Я когда-нибудь геннадий,

легкий флёр тончайших ссадин,

тень от смысла в виде знаний,

в беспорядочном безе.

 

Я когда-нибудь два сорок,

в тишине чернеет ворог,

облака прокисший творог

нависают вечно под.

 

Я когда-нибудь когда-ни..

лето отсвет, скрежет, сани

и зиять – глоток на грани

семь уфа траншея от….

 

[Расплескал]

 

ПАП

Пап, пап, пап, пап, пап, пап, пап,

ты смотри, вон кошка, пап,

у неё не видно лап,

вон растёт в окошке, пап,

 

ель, сосна, ты видишь пап,

вон, смотри, машина, пап,

что такое, папа, храп,

как на вкус малина, пап,

 

мишка правда косолап,

прочитай про это, пап,

крокодил конфету хап

нарисуй мне лето, пап,

 

а меня за попу цап

укусил комарик, пап,

вот смотри опухло, пап,

купишь красный шарик, пап

 

дождь, смотри, все кап да кап

ручейки несутся, пап,

лужи вон какие, пап,

в море соберутся, пап.

 

P.S.

Я немножечко ослаб –

днём и ночью пап да пап,

пап да пап, всё пап да пап,

папе срочно надо в паб.

 

НЯНЯ

По проспекту, на ночь глядя,

в шушуне весьма простом.

Ходит чья-то, в общем, няня

с кружкой спирта и веслом.

*

Ходит няня по району,

кружкой лупит всех подряд,

вид имеет изнуренный,

но шальной при этом взгляд.

*

Ходит няня в чёрном теле,

печенег за нею вслед.

Одолели, в самом деле,

Русь святую сонмы бед.

*

Ходит няня по кладби́щу

собирает провиант,

раздобыть иначе пищи

для неё не вариант.

*

Ходит няня по субботе

с кружкой спирта и веслом,

и скривив лицо в зевоте,

голосит: «Шаббат шалом!»

*

Ходит няня по карнизу,

у неё трясётся ног.

Вечер клонится, как Пиза,

и наклонится в итог.

 

ВСТРЕЧА ОДНОКЛАССНИКОВ

Староста класса Дмитрий Витальевич Губин –

набубенился в буби.

Бывший сосед по парте, ныне портной, Семён Горды –

в лоскуты.

Разгильдяй и двоечник из Зюзино Иван Кузин –

в зюзю.

Знаток русского языка Касайбеков Надым –

в дым.

 

Елена Викторовна, что разместила о встречи пост –

оттянулась в полный рост.

Серега, который подкатывал к этой Ленке –

залил зенки.

Коренастый Гриша по прозвищу «таран» –

вдрабадан.

С детства мечтавший стать поваром Павел Кашин –

в кашу.

 

Физрук Валерий Кандыба подгонявший криком «Давай, давай» –

хлебнул через край.

Ильдар, что раньше всех выбыл из игры –

залил шары.

Русский кореец Ким, что ел под вечер руками рис –

до положения риз.

А тот, кто сидел на антибиотиках и записал сей стих –

ушёл на своих двоих...

 

* * *

Все мы живем в чудесном Мире,

в России, в частности, внутри,

где два плюс два всегда четыре,

но как столкнёшься, правда, три.

 

И оттого мы смотрим шире

на Мир, который не понять,

ведь два плюс два всегда четыре,

да по бумагам, правда, пять.

 

НА АСФАЛЬТЕ

Нарисован ветхий дом

на асфальте мелом.

Солнце в небе голубом,

правда, цветом белым.

 

Из штакетника забор,

за забором груши,

а под грушей малый хор

из пяти лягушек.

 

На мансарде белый флаг,

в окнах занавески.

Нарисован луг, овраг,

горы, перелески.

 

Дальше поле, в поле рожь,

да во ржи кобыла.

А потом случился дождь

и рисунок смыло.

 

Не осталось ничего,

будто так и было.

Ты живи пока живой, –

вот и всё мерило.

 

В СЕЛЕ

В Башкирии, в Архангельском селе,

а, может быть, в деревне рядом.

Жила себе принцесса, как и все

вплетенная в мирской порядок.

 

А где-то в близлежащей стороне,

примерно, за тенистым лесом,

на белом, словно мерседес, коне

принц для себя искал принцессу.

 

Едва он просочился через лес,

как в тот же миг её увидел.

Вскипел в нем неподдельный интерес,

зашевелились в нем флюиды.

 

И сразу стало ясно – свадьбе быть

на этой радостной неделе.

Жизнь начала устраивать свой быт.

Коня на свадьбе, правда, съели.

 

Морали в данной басни вовсе нет,

да это и не басня в целом.

Простой такой до одури сюжет,

которых тьма на свете белом.

 

ТВОРОГ

Она сказала: «Тво́рог!»

и разговор с ней был не долог,

затем она кричит: «Творо́г, творо́г!»

но поздно было, я убёг.

 

Меня догнал в пути филфак

и говорит мол, можно так и так.

Тут я вскричал: «Ёк-макарёк!»

Но всё ж за нею не побёг.

 

ИДУ

Я по улице иду,

улицу дышу.

В ноздри проникает пыль,

гарь и встречный шум.

Выдыхаю пустоту,

синтаксис и слог.

Я по улице иду,

надо мною Бог.

 

Время движется со мной,

улицу дыша.

Превращаю каждый день –

я минуты в шаг.

Я иду внутри толпы,

по ступеням строк,

сквозь витрины, встречный шум,

синтаксис и слог.

 

Я иду за годом век,

за секундой год.

Даже если вбок иду,

всё равно вперёд.

Жизнь устроена здесь так:

синтаксис и слог,

пыль, зловонье, гарь да шум,

а над шумом Бог.

 

Я иду внутри толпы,

превращаясь в шаг.

Надо мною светит Бог,

радостью дыша.

Я вдыхаю встречный шум,

что повсюду здесь.

Я по улице иду –

и пройду я весь.

 

* * *

Я закопал в песке осу,

теперь не сплю ночами

и темнота глядит вовсю

печальными очами.

 

И нет на жизнь душевных сил.

Так что ж выходит в сумме:

Я столько бед наворотил,

но жалко лишь осу мне.

 

ФАРИТ

В кресле,

за огромным столом,

сидит Фарит.

Он – директор ритуального салона «Аид».

Из уст его льётся речь,

мелодична и тиха,

словно поэтика зрелого стиха,

но чаще всего он – молчит.

 

У ритуального салона «Аид» нет соцсетей,

они не мелькают в лентах новостей,

не вывешивают рекламу на билбордах.

Нет инстаграма*,

твиттера и прочей фигни,

потому что они выворачивают наизнанку дни,

сжимая реальность,

как разорванную аорту.

 

У них есть менеджер по копанию вглубь земли,

только он не имеет лица,

точнее безлик.

Ходит в поизношенной фуфайке и кирзачах,

немного сутул,

но косая сажень в плечах.

Когда дует ветер,

поднимает он воротник.

 

А на вопросы о жизни и смерти Фарит

всегда одно и то же практически говорит,

весьма обычными словами:

«Какие бы не витали настроения вокруг

и какой бы не была политика партии, мой друг,

я всегда запасаюсь только гробами!»

 

В кресле,

в черном костюме похожем на рясу,

сидит Фарит.

Он – вечный директор ритуального салона «Аид».

Из уст его вытекла речь,

растеклись слова,

он знает,

что умирать не ново,

да и жизнь не нова,

поэтому он смотрит пронзительно и молчит.

___________

* Запрещённая в России соцсеть.

 

В ПРИНЦИПЕ

Людям, в принципе, не угодишь ты ничем и никогда,

даже если из крана будет течь бессмертная вода,

они станут каждодневно жаловаться Господу Богу,

что по счетчикам приходится платить слишком много.

 

И среди человеческой массы отыщется такой индивид,

который первым поставит на водный счётчик магнит,

тем самым повергнув в прах законы мироустройства,

чтобы найти другие причины для апатии и расстройства.

 

ЗДЕСЬ БЫЛ ВАСЯ

На техническом здании,

неподалёку от школы,

написано «здесь был Вася» неуверенной рукой

прыщавого подростка,

так, для прикола,

дабы оставить во вселенной след хоть какой.

 

Затем случилась жизнь,

девяностые годы,

наркотики,

притоны,

восьмилетний срок.

Данные игры с судьбой имели печальную коду,

для последующего поколения,

наверно, урок.

 

А кирпичную стену в скором времени закрасят.

Может, нарисуют небо,

может, цветок.

И весть о том,

что когда-то «здесь был Вася»

не узнает в этой вселенной больше никто.