Корабль-дача плывет в особое летнее лето

От нулевого километра к катарсису

Легкая подборка стихотворений Галарины – своего рода фотокарточки, сохранившие мгновения. Здесь пейзажи – не отображение одной лишь природы и ее явлений, выхваченных взглядом задумчивого поэта, но цветные пятна, мягкие краски нового дыхания. Мгновения замирают запечатленными, а продолжается жизнь, как внутренний монолог автора, и в нем возникает поиск своих смыслов, поиск гармонии, катарсиса и того самого уединения, в котором зарождается мысль. И мысль охватывает все вокруг, сгущает саму жизнь в моменте.

«Вместо того, чтобы разглядывать снимки» – проживать, чувствовать, видеть воочию, когда есть отправная точка, есть движение от нулевого – к открытиям. Открытиям для лирического я – себя («Я есть знак \\ Своего присутствия».). Открытиям, что всё изменчиво, метаморфозы происходят не только внешне, но и внутренне, и это неотвратимо. Есть тонкий элегический посыл в этой подборке, но элегическая нота тоже непостоянна – и здесь всё переливчато, ускользающе, как само короткое время лета.

Елена Луновская

Деревянный корабль-дача

Пока не открыла глаза.

Не поняла

Что я невесть где

На даче.

Утром туман молочно-розов

В пойме реки Дёмы...

И снилось мне

Что я брожу по берегам

Неведомых рек.

Так речной запах

Проник в мои сны

И воплотился в грёзы.

Я открываю глаза,

Я закрываю глаза

На деревянном корабле-даче

Уплываю от всех забот.

Летней порой

ночь звучит

Совершенно иначе,

А рассвет

переливами птиц

Скрипачит.

Эта любовь мне?

Я отправляю слова

Прямо в молочный туман.

Он розовеет смущеньем.

Он отвечает – "Да"!

Жизнь и картинки

Для какой бесконечности,

Для "какого чуда мы видели"

Делаем миллион фотографий.

Стремимся перелить жизнь в визуал,

А она длится,

Морозит и жарит

Независимо от удачной картинки.

И поэтому мы едем на дачу,

Вместо того

Чтоб разглядывать снимки.

По спирали в темноте

Нанесём точку

На белый лист

И ещё, и ещё:

Чего хотим

И чего не знаем

– берём и потихонечку

Двигаемся по спирали.

Это очень похоже

На то как осторожно

Человек ходит

В пустоте, в темноте,

На ощупь вдоль и поперёк,

Пока не найдёт стен,

Потом в них прикосновеньем

Обнаруживает провал

Двери или окна.

А пока бредем по кругу

Расширяя округу

От точки на пространстве

Полном темноты

В неизведанное странствуем

Я есть знак

Своего присутствия.

Начать на белом листе

Ты боишься поставить первую метку

– первую точку на белый лист.

Ты как будто бы ждешь – что

Случится сама

Жизнь

И линия.

Но жизнь сама не случится.

Линия не… не начнется и не продлится:

Ты берешь и ведешь,

Но сначала ты задаешь некую рамку

– откуда и докуда хватит сил

На этот день, или на следующий.

Дольше недели не загадывай.

Но линии жизни сами польются

Продлятся за рамки года,

Когда начнешь делать что-то.

И каждую неделю шаг.

Каждый месяц

– новый месяц:

показывай ему монетку

– пусть благополучие приручится

И прирастает вместе с луной.

И ещё ты замечаешь

Что тоненький серпик уже другой

– уже ломтиком дыни,

Уже спелою дыней налился,

Жизнью наполнился.

Питай его своим золотом и серебром.

По большому счету

Мы все не знаем как рисовать, как быть.

Непонятно как

Жить, быть, петь,

Писать, любить.

А непонятно когда?

Бывает – когда одни цели выполнены,

А другие кажутся невыполнимыми.

Всё как у всех взрослых людей.

Нормальное взрослое состояние

– разочарованность

То ли в себе, то ли в людях,

То ли вообще в мире – скучно.

И тогда пустота.

А когда мы начинаем из пустоты,

Из белого листа собирать

Белый свет, новые глаза.

Собирать из чистоты

Свое неясное намерение.

Не беря в расчёт старые

Использованные билеты,

По ним уже не проедешь.

У нас во всём нулевые километры.

Трансформация

Я смутно помню ее черты былых лет.

Она исчезает и плавится ее лик.

Иногда некоторые мгновения хочется остановить.

Даже искаженная похмельем,

Продолжает светиться и светить.

Хотя может она отражает лишь

Уникальной любви

Мой уходящий свет.

А самой ее и в помине уже нет,

Как нет.

Лето летнее случилось!

Как любовь земли коснулась

Летняя жара и тень.

Как скучала я по такому утру:

В летнем сарафане

Тихо по забытым дворикам бреду

– море пуха, море цвета.

Я в жасминовом бреду

Улыбаюсь, жду чего-то

нового в маршрутах будней

и сама же это новое

глазами объектива нахожу.

Лето летнее случилось,

Как любовь.

Вопреки слезам-дождям

Всё равно его ты ждёшь.

Опушенные дворы июня

Через опушенные дворы

Иду

– июнь,

На улице июнь

– пылят тополя.

В пуху земля.

Липа цвет в бутоны

Набрала,

День ещё

– и выстрелит эфир медовый.

И жасмин аллеею как Млечный путь.

Лето началось и улыбнулось:

Кончился слезоразлив небес.

И любовь земли коснулась.

Тополёвые шерстята

А на тополях

Вылупились

тысячи меховых котят,

И шерстят

Весь мой наряд

– черный сарафан до пят,

мою черную панаму,

кружевной ажурный батник

тоже черный как

мантилья у испанки.

Тополя превращают всё

В оренбургский

пуховый платок.

Белой тополёвой вьюгой

Хочет перекрасить меня мир.

Не ходи в черном, подруга,

– ведь для мрака нет причин.

Но когда зацветают пионы

– я вспоминаю с печалью

свой канувший дом на Белякова

и двенадцать пышных кустов

семи сортов.

И я обещаю раннему небу

мой траур не будет чёрный,

Малиновым будет, розовым

как лепестки пионов.

Пока же пушистой змейкой

дорогу

Тополёвая вьюга стелет.

Какое особое лето.

Какая яркая зелень.

Автор выражает благодарность моделям за чудесные снимки