Смотрю на мир – не вижу мира.
Ни в мышеловке этой сыра,
Хочу туда, где стынут рощи,
Где травы прорастут сквозь мощи,
Где жизнь порвётся в лоскутки.
Где нет ни бедных, ни богатых,
Где кровь ещё не пролилась...
Где улыбалась я когда-то,
Пока на свет не родилась.
Денис БАЛИН, поселок Мга, Ленинградская область
Холодают недели. Воняет везде декабрём.
Новый год приближается, кормит дешёвой рекламой.
Не люблю, когда рано темнеет, фонарь янтарём,
разлетается снег по земле, словно речь Далай-ламы.
Каждый выдох теперь налету превращается в пар
и не хочется пиво, заварим горячего чая,
а потом в магазин, обменяем рубли на товар,
купим всякой фигни, я тебе за базар отвечаю.
Дорогой президент! Расскажи несмешной анекдот,
как нам трудно жилось, как нам было и будет непросто.
Что ж, давай до свидания мигом промчавшийся год,
осушу эту стопку без лишнего слова и тоста.
Не грусти Мистер Джон и медведя, прошу, не тревожь,
он тайги не отдаст и в аренду не сдаст ни гектара,
лишь китайские братья тут могут выращивать рожь,
сеять рис на могилах славян и монголо-татаров.
Просыпайся любимая! Праздник идёт в города,
покраснел календарь, эта песенка будет допета,
терабайтами звёздных огней загорит темнота,
загорятся гирлянды цветами прошедшего лета,
прилетит Дед Мороз, покачает седой бородой,
Голубой огонёк, оливье, мандарины и водка.
Покурю сигарет, поддержу оборот валовой,
в новый год уплывает, скрипя, наша родина-лодка.
Снег припудрил всем кустам макушки,
Нам луна отрезанной горбушкой
Тускло светит через облака.
Город просыпается со скрипом
Снега, чьих-то мыслей и колес,
Бодрячком (пока еще не выпил!)
Топает к детишкам Дед Мороз,
Сонный замороченный народ,
Город по утрам такой красивый,
Как бывает только в Новый год:
Вспыхивают окна и гирлянды,
Желтый свет роняют фонари.
Разгоняя сумрак непроглядный,
Счастье зажигается внутри,
Яркой радостью глаза расцветит,
Душ коснется ласковой рукой…
Взрослые куда сильней, чем дети,
В чудесах нуждаются порой!
Юрий САЙФУЛЛИН, поселок Алкино, Уфа
Снежным ворохом дышит ненастье,
Что за странная, белая мгла!..
А мне хочется позднего счастья
И забытого сердцу тепла...
Ничего, что из зыбкости вера
Не такой предвещает исход,
Ведь и солнца горячая сфера
Не всегда топит в лужицах лед...
Пусть рассыплются годы, как листья,
Что роняет по осени клен...
А мне хочется глаз твоих близость
И в ладони родную ладонь...
Чтоб свела наши судьбы дорожка
И по жизни вперед повела...
Снег поземкой метет за окошком
И душа от предчувствий светла,
От предчувствий, что стали судьбою,
Что живей, чем весною цветы...
А я жду еще встречи с тобою,
Где, не знаю... Не знаешь ли ты?
Снег поземкой метет за окошком,
Превращаясь к полудню в пургу...
А мне хочется лета немножко
И ромашковый снег на лугу...
Когда-нибудь растает рыхлый снег,
И талою водой сбежит отсюда,
По венам быстротечных белых рек,
Собою наполняя почву луга.
И на котором, словно свет из темноты,
Рассеивая мрак и тьму сиротства
Прорежутся весенние цветы.
Метель не перестала выть,
Пока тебя я помнить буду –
Акан ТРОЯНСКИЙ, г. Саратов
/с залитой дождём скамьи/
Евгений ПЕТРОВ, г. Казань
опять осечка и взгляд на две тысячи миль
я, как Россия, держусь из последних сил
кидаю в пропасть обиженное –
«MAYDAY, где дочь заполненных питерских площадей? –
где каппелан повешанный на гвоздях –
где трын-трава – душа нараспашку в швах
где бьётся сердце ботинками об асфальт
где за ягнят заткнулся последний скальд
где я абрек, закованный в кандалы,
обрёк себя на вечное: "блин, живи,
носи кресты и сам себе будь крестом"
где двадцать лет – христос еще далеко
где двадцать лет – на сорок процентов морг
где шестьдесят – синтетика и оброк
где каждый просит разрушенный карфаген –
где я почти что комнатный человек
где над душою ползает скарабей –
где впишут имя в смертную колыбель» опять осечка –
в исповедальнях демоны гасят свет.
Евгения НОСОВА, г. Белорецк
Рустам МАВЛИХАНОВ, г. Салават
Легенда о невозродившемся фениксе
Песок скрипит навершием кала́ма.
Должно быть, вновь обрушится самум,
Покров срывая с полных ночи дум,
Что и не снились фа́льсафа аш-Ша́ма.
Песок поёт. Поют и в эрге джинны,
И лицемеры за спиной – азан,
И кровью красит небо харматан,
Йаджудж с Маджуджем ищут брешь в плотине.
Из почвы на́фса прорастает фи́тра,
Из отрицаний – ва́хдат аль-вуджу́д.
В шеренге с мукаллидами на Суд?! –
Нет! Каждому своя должна быть хиджра.
Песок дрожит. То – поступь скорпионов,
Знамение шайтанам средь людей,
Хауф воззвавших к небесам камней,
Пройдут века. О племени Адама
Забудут и пустыня, и самум.
Лишь бесконечны ракаа́ты лун
Над мёртвою планетою ихрама.
________________________________________________
* калам – тростниковое перо для письма; перен. – рациональная теология
самум – песчаный ураган, как правило, с запада (ветер Сета); от слова "яд"
фальсафа – философия вообще и неоплатонистическая философия в исламе (аль Фараби, Авиценна, Аверроэс)
Шам – Сирия, дословно "левый"
джинны – третий вид разумных существ (после ангелов и людей), состоящие из чистого пламени, но, в отличие от людей, способные покидать пределы сотворённой вселенной
харматан – самум Сахеля, ветер с севера
Йаджудж и Маджудж – Гог и Магог, племена апокалипсиса с севера, из-за горы Каф (Кавказ). Яджудж и Маджудж выпьют всю воду из больших рек и озёр и станут стрелять по небесам. Будут побеждены Исой (Иисусом)
плотина – стена, возведённая Искандером зу-ль-Карнайном против Й. и М.
нафс – душа, личность, эго, душа страсти
фитра – Человек как идеал. Реализовавший идею Человека становится инсан аль камиль, сверхчеловеком, святым с чертами боддхисаттвы
вахдат аль вуджуд – всеединство бытия, познание Б-гом себя в абсолютной полноте глазами Человека, инсана аль камиля
мукаллиды – "те, кто подражают, те, кто имитируют". Обычная паства
хиджра – "переселение, исход"
шайтан – "тот, кто враждебен; заблуждение" – персонификация заблуждения нафса (человека)
хауф – "страх", также намаз, совершаемый в состоянии страха или ужаса
"воззвавших к небесам камней" – от "камни возопиют"
ракаат – поклон в намазе и просто цикл
ихрам – особая ритуальная чистота для запретного места
Александр ВДОВИН, г. Кумертау
Ты еще не стар, Ледяной Бог.
Помнишь, как вымораживал динозавров и мох?
Как людишки тащили жертвы кровные,
Холоду плевать на распри сословные
Еще душ, вкуснее, поярче...
Все ты помнишь, бессмертный старче.
Дай сил быть и не сгинуть всуе
Дай мудрости в выборе перекрестков
Дай терпения принять все, как оно существует
Дай ума, чтобы сложное видеть просто
А взамен не поклоны с молитвами стылыми
Не ужас и ожидания благ за лебезение
Я готов поделиться душевной силою
Чтоб и ты в себе нес что-то весеннее
Пунктуация и прочие “фишки” авторов сохранены.
Подготовила Елена Луновская.