Загадка Абая: величайший неизвестный поэт Казахстана. Часть восьмая

Кто лучше подходит на роль этого анонимного поэта, чем Букейханов? Букейханов уже подростком оставил кочевую жизнь, получил русское образование в пансионе и провёл остаток своих дней, защищая и прославляя казахский язык и кочевой образ жизни казахов, вместе с тем много путешествуя по России и Туркестану.

В советское время эти две публикации в «Киргизской степной газете» были заклеймены как фальсификации, исказившие историческую действительность; по мнению советских исследователей, отрывки, повествовавшие о тяжёлой жизни кочевников, были вычеркнуты при публикации^[i]. С чисто идеологической точки зрения советские исследователи были правы. Два стихотворения, опубликованные в «Киргизской степной газете», были написаны казахом XIX века, который не был марксистом. Но с литературно-исторической точки зрения утверждение советских учёных не могло быть дальше от правды. Темы стихотворений не были спорными в 1889 году, по крайней мере в контексте этой газеты, потому что Алихан Букейханов уже присылал статьи на те же самые темы – достоинство степных кочевников, продажность волостных управителей.

Таким образом, стоит задаться вопросом о сильно отредактированных версиях стихов Абая, вышедших в XX веке. Кто и когда редактировал стихи Абая, написанные в предыдущем столетии? Опять же, сами стихи дарят несколько подсказок. Например, опубликованное в 1933 году стихотворение, получившее к этому времени название «Лето», уже не было просто лирическим описанием красивого пейзажа и живущей там общины кочевников. В него были добавлены элементы социальной критики. Если стихотворение 1889 года изображало аул гармонично живущей общиной, версия 1933 года представляла его обществом, расколотым по классовому признаку (с нежеланными пастухами) и страдающим от бедности (голодный ребёнок, который просит мяса, старик, который надеется польстить баю и получить от него немного кумыса). Другими словами, стихотворение 1933 года свидетельствует не только о том, что оно изменилось, но и о том, почему оно изменилось. Вероятно, что изменения были совершены в советский период, что их внесли советские поэты, с целью добиться соответствия советскому представлению о том, что кочевые общины имели феодальную структуру, приводившую к сильнейшему неравенству.

Свидетельства стихотворений и статей, опубликованных в «Киргизской степной газете», всегда представляли собой проблему для учёных и биографов, и многие вообще пытались избежать обсуждения этой темы. Те, кто имел дело с этими данными, были вынуждены творчески подходить к вопросу, примиряя данные источников с официальной биографией Абая. В семейных мемуарах, собранных Мухтаром Ауэзовым для опубликованного в 1933 году собрания сочинений Абая, сын Абая Турагул рассказал, что отец вначале не относился к своей поэзии серьёзно, и записывал свои стихи на листках бумаги, подписываясь именем своего лучшего друга «Кокбай»[iii]. Это сообщение показывает знакомство с тем фактом, что одно из двух стихотворений, опубликованных в «Киргизской степной газете» в 1889 году, было подписано человеком, называвшим себя «Кокбай Жанатайулы». Но ни одного другого стихотворения с подписью «Кокбай» найдено не было. Другими словами, сообщение Турагула, попавшее в официальную биографию Абая, по-прежнему остаётся спорным. Бекхожин и Фетисов, советские учёные, вслед за Ауэзовым, изучавшие страницы «Киргизской степной газеты», подошли к вопросу иначе: признав, что Букейханов писал в газету по крайней мере под одним псевдонимом, они предположили, что и Абай был популярным и влиятельным «публицистом» в той же газете[iv]. Но данных, которые могли бы подтвердить утверждения Бекхожина и Фетисова, нет, а имя «Абай» на страницах газеты не встречается ни разу.

1889 год сыграл важнейшую роль в истории трудов Абая. Это был не только год публикации первых двух его стихотворений; в этом году в печати появились первые версии и других текстов, которые мы сейчас приписываем Абаю. Кроме письма Букейханова, написанного под псевдонимом Кыр Баласы, «Киргизская степная газета» опубликовала по крайней мере ещё два стихотворения, идеи и слова которых повторяются в канонических текстах Абая.

Одно из них, под названием «Весна», было опубликовано в апреле 1889 года и подписано «С.Г.»[v]. Без всякого сомнения, это прообраз стихотворения Абая, опубликованного в XX веке под названием «Весна пришла, от стужи избавляя». Более того, в казахской письменной литературе у этих стихотворений есть ещё один предшественник – стихотворение Ибрая Алтынсарина «Лето», опубликованное уже в 1879 году и обращавшееся к этим же образам пробуждающейся природы[vi]. В то время как многие казахские письменные поэты продолжали придерживаться устных форм толгау, стихи С.Г. и Алтынсарина ввели в казахский язык четверостишие, или рубайят – поэтическую форму, обыкновенную в русской и персидской поэзии, но новую для казахского стихосложения. Но эстетическое новшество – не единственное доказательство того, что стихотворение С.Г. – прямой прообраз канонического текста Абая: образы солнца, перелётных птиц, скота, собак и бегущих детей в этих двух произведениях практически неотличимы.

^[i] Фетисов М.И. Зарождение казахской публицистики. Алма-Ата, 1961. С. 322; Субханбердина Ү. Абайдың көзі тірісінде басылған шығармалары. Дала Уалаятының Газеті: 1888-1902. Алматы, 1996, 20-бет.

[ii] Көпей-ұлы Ж. Баян ауылдан. // Дала Уалаятының Газеті. 1889, 48-саны.

[iii] Әуезов М. Абай туралы Көкпай ақсақал мен баласы Тұрағұлдың естеліктері (воспоминания). // Абай Құнанбайұлы. Толық жинақ. Қызыл Орда, 1933, 385-386 бет.

[iv] Бекхожин Х. Қазақ баспасөзінің даму жолдары (1860-1930). Алматы, 1964, 50-бет; Фетисов М.И. Зарождение казахской публицистики. Алма-Ата, 1961. С. 53.

[v] С.Г. Көктем. // Дала Уалаятының Газеті. 1889, 17-саны..

[vi] Алтынсарин И. Киргизская хрестоматия. Оренбург, 1906 (первая публикация в 1879 г.). С. 85.

[vii] Потанин Г.Н. Казах-киргизские и алтайский предания, легенды и сказки // Живая старина. Вып. 3. Пг., 1916. С. 189.