Ольга Флярковская: «ПОНИМАЮ: ПОТОМУ ЖИВА, ЧТО ЛОМАЮ СЕРДЦЕ НА СЛОВА…». Часть первая

Разными бывают поэтические судьбы, разными путями приходят авторы в поэзию, в литературу. Кто-то идёт через преодоление, через внутренние конфликты, через борьбу с обстоятельствами, через необходимое в таких ситуациях инакомыслие. Для кого-то этот путь сплошь усыпан шипами, утыкан колючками и сопровождается бесконечным сопротивлением материала. А кого-то испытывают гармонией. Ибо неисповедимы пути Господни, и та субстанция, из которой впоследствии складывается космос поэта, его словарь и язык, его глубинные междустрочные течения и подтексты, в конце концов тот самый поэтический сор, по Ахматовой, из которого «растут стихи, не ведая стыда», набираются в душевную копилку порой очень разным опытом – не только эмпирическим, но и духовным, и интуитивным, и эмоциональным.

Таким мне видится путь в поэзию Ольги Флярковской: постепенно, шаг за шагом выпестовать душу в труде и любви, в заповедной тишине веры, терпения и добра, чтобы потом через эту особую тишину яснее расслышать токи и биение сердца Родины – каждого её отдалённого уголка, каждого связанного с ней незримой пуповиной существа – птицы ли, дерева ли, человека… Пожалуй, квинтэссенцией этих чувств можно назвать один из самых впечатляющих образцов Ольгиной гражданской лирики – стихотворение «Родина моя, в часы печали…»:

Родина моя, в часы печали

Я гляжу, как плавно над рекой

Голубыми вётлами качает

Среднерусский девственный покой…

Спит река, объятая прохладой,

Видят рыбы сны на глубине.

В тяжкий час душевного разлада

Тишиной лечиться надо мне.

…………………………….

Отчего-то странно тянут душу

Огоньки знакомых деревень –

Здесь поют на майские «Катюшу»

И с гармонью бродят целый день…

………………………………

В стихотворении так пластично и глубинно-щемяще передана та самая кровная связь человека со своими корнями и историей, что сердце до краёв наполняется любовью и состраданием, а строки хочется перечитывать вновь и вновь и шептать их, словно волшебное, чарующее волхвование… Готовым афоризмом звучат слова из другого стихотворения «Звезда моя цикорий…», посвящённого поэтессе Алле Шараповой:

……………………….

Виной всему окраска

Неяркого цветка,

Да съёмная терраска,

Да взрослая тоска.

И год идёт за годом,

И всё не рвётся нить,

И чтобы быть с народом –

Народом надо быть.

…………………….

Флярковская уже несколько лет руководит московским музыкально-поэтическим клубом «Чернильная роза» при Молодёжном историко-культурном комплексе «Особняк В.Д. Носова», являясь душой и вдохновителем многих удивительных и даже уникальных творческих встреч. Её стихи и критические статьи публиковались в российских и зарубежных литературных журналах, она автор трёх сборников стихотворений, лауреат престижных литературных премий, творческих фестивалей и конкурсов. Также Ольге довелось быть членом экспертного совета ВСД «Русский Лад» (2020), членом жюри Фестиваля исторической поэзии «Словенское поле» 2020 (Псков), членом жюри поэтического конкурса Международной премии имени Игоря Царёва «Пятая стихия», начиная с 2018 года (Москва), членом жюри Международного поэтического конкурса имени поэта и воина Игоря Григорьева (Санкт-Петербург, 2020).

Ольга Флярковская – наследница лучших, глубинных традиций русских мастеров слова, достойный продолжатель тихой лирики Кольцова, Рубцова, Тряпкина, поэтических исканий Сергея Есенина и Юрия Кузнецова. Речь идёт о поэзии, опирающейся на духовное наследие русского стихосложения с его нравственными поисками, народными корнями и глубокой любовью к родной земле, людям, истории, православным истокам. Однако, несмотря на сказанное, у Ольги свой, очень узнаваемый голос и внутренний компас. Рубцовские мотивы в какой-то степени присутствуют в творчестве Флярковской, есть и прямые посвящения любимому поэту, но её поэзия тем не менее полностью автономна и свободна от прямого влияния певца полей и журавлей (впрочем, как и от довлеющего воздействия поэзии горячо любимой ею Цветаевой). Рубцов лишь бесконечно близок ей по духу, по нежнейшей любви к своей Родине, по неизбывной печальной тональности стихов, возникающей у каждого поэта, чьё сердце принимает и вбирает в себя наши неоглядные просторы, по той необъяснимой тоске, которая рождается в каждом русском сердце осенней порой, в долгие часы предзимья, по тому особенному, русскому строю души, который необходимо впитать с молоком матери – и никак иначе. А ещё – по совершенно неотделимой от российских пространств тяге к путешествиям, перемене мест и протяжным, раздумчивым, проходящим через самое сердце дорогам:

Бегут и бегут перелески,

Стемнело в вагонном окне.

Глядят семафоры-подвески:

Куда это вздумалось мне?..

Уютно звенит подстаканник,

Стучит под ногой колесо.

Я нынче счастливый изгнанник,

Избранник полей и лесов.

Зовёт меня рай комариный,

Угорье и храм над рекой

С проросшей на крыше осиной,

Щемящий вечерний покой...

Или – похожее по чувству стихотворение «Синичка Севера», в котором звучит тот же дорожный мотив:

………………………………

А, плюнь на это, в самом деле,

столице дань отдав в сердцах!

Мы удерём на две недели,

исчезнем в порховских лесах!

Билет плацкартный так ли дорог?

И путь – всего-то ночь одна.

Там вётлы встали на пригорок

и соком брызжет бузина...

При всей имманентной сложности, многогранности и драматизме поэзии Ольги Флярковской внешняя картина жизни этого автора достаточно проста и на поверхностный взгляд более чем благополучна. Она родилась в семье яркого, самобытного, талантливого композитора Александра Георгиевича Флярковского, чьей музе было подвластно всё – от оперной, симфонической музыки, кантат и ораторий для хора – до вокальных циклов, хоровых сюит, а ещё изумительных, лёгких, грустных и весёлых песен к мультфильмам и кинокартинам. Его необыкновенно крылатые, волнующие душу мелодии мы все помним с детства – это и баснословно популярный вальс «Когда уйдём со школьного двора», и покорившая не одно поколение стилизация «Ах, мамочка!» в знаменитом исполнении Нонны Мордюковой, и раздольная, широкая «Барыня-речка» (незабываемый вокал Валерия Золотухина), и невероятно трогательный «Солнечный зайчик», который так по-разному и так искусно пели Татьяна Доронина и Новелла Матвеева, и чудесная, трепетная песенка мышонка про «какой прекрасный день» из одноимённого мультфильма. Не сомневаюсь, что у самого Флярковского был исключительный не только музыкальный, но и поэтический слух – ибо так филигранно подыскивать нужную интонацию к каждому стихотворению, так тончайше чувствовать душу стиха может только большой мастер и, конечно, большой ценитель поэзии.

Начав писать стихи ещё в юности, Ольга затем словно почувствовала, что надобен перерыв, нужно дать чувствам и мыслям в себе настояться, созреть – и лишь после того как поняла, что молчать больше невозможно, вернулась к творчеству, уже всей сутью своей осознавая его сакральное значение, его требовательную, поистине смертельную необходимость для себя. А за время молчания она успела состояться как театровед (окончила ГИТИС им. А.В. Луначарского и аспирантуру по кафедре «История зарубежного театра»), что не могло не расширить её познаний о мире и искусстве, при этом обогатив её и как поэта. Впрочем, и участие отца в кинематографических проектах, и занятие музыковедением матери также раздвигало рамки восприятия мира и давало новые объёмы мышления начинающему поэту. И не от этого ли увлечения кинематографом и театром являются к Ольге её стихи, в которых часто лирический замысел находит не просто сюжетное воплощение, но и свою собственную, неповторимую, сложную драматургию?

Любой творческий человек в начале своего пути находит Учителя. Это может быть и педагог в школе, и просто тот, на кого хочется равняться, и книга, автор которой вызывает восхищение. Общение с более старшим и мудрым, тем более одарённым другом, оказывает сильнейшее влияние на любое юное дарование. Но когда этот Учитель – твой отец, это, безусловно, ещё и громадная ответственность. И перед ним, и перед собой, и перед поэзией. Неудивительно, что одно из направлений Ольгиного творчества – это посвящения отцу, осмысление его жизни, полной трудового и творческого подвига, чувств и эмоций, связанных с ним, общесемейные и семейно-философские строки, также подпитанные этой сильной, харизматичной творческой индивидуальностью, той невероятной духовной атмосферой, которая всегда создаётся в доме художником и личностью такого масштаба. Шесть лет как не стало отца, и она – уже теперь не просто дочь, но поэт – всё ведёт и ведёт с ним бесконечные разговоры, всё продолжает отправлять ему письма в стихах:

………………………………

Белые синие птицы-слова –

Мука моя и отрада!

Только в стихах я бываю права,

Впрочем, иного не надо...

Чувствую крошечных жарких сердец

Птичьих тоску и томленье…

Их отпускаю. Ты слышишь, отец,

Это святое волненье?

Возможно, ещё и именно поэтому за мягкостью и плавностью Ольгиного характера стоит незыблемая нравственная основа, мощнейшие токи рода и любви, которые питают всю её поэзию. И эта сила, эта любовь передаются читателю:

Всеединая связь

неразрывна от корня до стебля,

неразрывная связь,

наших жизней единая ось.

………………………………

Безгранична любовь,

бескорыстно прощенье земное.

Я за этот предел, может,

вслед за тобой загляну...

А ещё автор пытается осмыслить непростые судьбы своих родных, своей семьи, которая – малая, но неотъемлемая часть России: в беде и в радости, в любви и погибели. Об этом – потрясающее по силе, просто навылет, стихотворение памяти бабушки, Антонины Михайловны Флярковской, схоронившей младшенького сыночка в блокадную зиму:

………………………..

Скрыты звёзды напрочь туч рогожей...

Времени река не льётся вспять!

Бабушка, ах если б было можно

Вам тепла и хлеба передать!

...Путь домой лежит в январской стыни.

Ни собак. Ни галок. Ни огней.

Да вовек твоё святится имя

В беспощадной памяти моей...

Ещё одно достающее до донышка души стихотворение – «Детдомовский хлеб», где говорится о трудном военном детстве отца, которого во время эвакуации мальчишки в детдоме несправедливо обвинили в краже бутерброда. Сильный характером мальчик поклялся над письмом отца-фронтовика «Не горбушку, а истину / Отстоять до конца». Главная мысль стихотворения: нравственность даже не то что прививается с самого раннего детства – она буквально передаётся по наследству:

Это кровное, генное…

Так взрослела душа.

Слабость – каяться в сделанном,

Если не совершал!

Но с открытостью чистою

Доверять и прощать,

До последнего истину,

Как отец, защищать.

И – сильнейшая, до озноба, концовка:

Времена незабвенные…

Эти бритые лбы…

Это детство военное

На прицеле судьбы.

Важнейшей составляющей понимания мира через родительскую любовь, через их крепкий и гармоничный союз проникнуты многие стихи Ольги Флярковской. Одно из самых острых, пронзающих душу воплощений темы – в финале стихотворения «Отцу», описывающего трагический момент ухода, окончания земного бытия:

………………………………..

Всё остаётся: вы не знали?

Цветы и ноты на рояле,

знакомой книги переплёт...

Но к той, единственной на свете,

одолевая рябь и ветер,

сейчас вразмашку он плывёт.