Отзвук поэзии Кольцова в творчестве Габдуллы Тукая

Габдулла Тукай не мыслил благополучия и процветания татарского народа вне русской культуры, вне укрепления исторических связей с Россией. Неслучайно вступая во взрослую жизнь, он попадает в русский класс при медресе в г. Уральске и получает ответы на многие мучившие его вопросы. Отныне и навсегда он на пути демократизации литературы – литературы, связанной с жизнью. Он не мог не задуматься, прочитав стихотворение Алексея Кольцова «Что ты спишь, мужичок?». Его влекло к стихам. Он видел в них могучую силу движения. Стихи, что песня. В песне содержится призыв, значит, и стихотворение может призвать к действию. Дебютом Тукая в поэзии стало его стихотворение «Сон мужика», являющееся вольным переводом известного стихотворения Алексея Кольцова «Что ты спишь, мужичок?».

Что ты спишь, мужичок?

Ведь весна на дворе;

Ведь соседи твои

Работают давно.

Они были разные по рождению, по воспитанию. «Октября 3 рожден у купца Василия Петрова сына Кольцова и жены его Параскевы Ивановой сын Алексий. Воспринимали при крещении купец Николай Иванов Галкин и купецкая жена Евдокия Васильева Чеботарева». Такая запись появилась в октябре 1809 г. в метрической книге г. Воронежа Входо-Иерусалимской (Ильинской) церкви. Весь распорядок в семье прасола Василия Кольцова подчинялся строгим и суровым правилам в старорусском купеческом стиле. Габдулла Тукай родился 26 апреля 1886 г. в семье муллы в деревне Кушлауч Казанского уезда. Генетически заложенная интеллигентность не противоречила нелегким обстоятельствам жизни юного Габдуллы, а способствовала укреплению в нем желания жить в гармонии с духовным ростом.

Год учебы Алексея Кольцова прошел в уездном училище, но все изменилось на втором году обучения. Василий Петрович решил, что полученных сыном знаний достаточно для того, чтобы начать приобщаться к делам. С одиннадцати лет он участвует в делах отца. Хорошо знали Кольцовы лесное дело, лесозаготовки. Но жажду знаний Алексей сохранит на всю оставшуюся жизнь, и по мере возможностей будет заниматься самообразованием.

Юный Габдулла также всей душой стремится к учению. Его тяготит существующая в то время система обучения в медресе, направленная на воспитание из детей безвольных и покорных граждан. Он чутко следит за развитием русской литературы. В ней он видит сильнейший прогрессивный стимул.

С юных лет Кольцов жил на природе. Для поэтической натуры трудно было бы придумать более полное, разнообразное, насыщенное воспитание самой природой, особенно степью.

Остро чувствовал природу и Габдулла, поэтому в его стихах присутствует разговор с природой. Она – живая и созвучна душе человека.

«Не на словах, а на деле сочувствовал Кольцов простому народу в его горестях, радостях. Он знал его быт, его нужды, горе и радости, прозу и поэзию его жизни, – знал их не понаслышке, не из книг, не через изучение, а потому, что сам и по своей натуре, и по своему положению был вполне русский человек» (В.Белинский). Вряд ли кто-нибудь еще из наших литераторов был столь тесно связан с жизнью народа. Он и одевался по-русски: длинный купеческий сюртук, подпоясывался кушаком, шаровары, сапоги, волосы в кружок. Он был охоч, и петь, и плясать, и водить хороводы. Будущий поэт тесно приобщался к жизни народа, представавшего перед ним во всей своей пестроте.

Габдулла рос и взрослел в той крестьянской среде, которая отличалась нищетой и отчаянием от непосильных тягот. Мальчик видел вокруг себя беспросветную нужду крестьян, обремененных непосильными податями. Его самого не раз попрекали куском и называли «нищим», «бездомным». Но это не ожесточало сердце будущего поэта, а, наоборот, призывало к состраданию к обездоленным, звало на борьбу со злом.

Как и Алексей, Габдулла с малых лет любил стихи. Он любил слушать народные песни и сам хорошо пел. Позднее он скажет: «Любовь с малолетства к проникновенным песням заставила меня полюбить свой родной язык». Униженный, задавленный обстоятельствами жизни он с восторгом и благоговением воспринял стихи русского поэта. Для него это стало своего рода открытием. Он не просто открыл дверь в поэзию, он открыл путь в светлую жизнь.

Удивительно, но такие разные поэты, жившие далеко друг от друга в разные годы, в разных условиях, вдруг обнаруживают много общего в характере и понимании жизни. Они и жизнь – то прожили разную. Габдулла Тукай рано покинул сей бренный мир. Он и ушел, словно пропев по-кольцовски: «Из железной клетки мира улетает – улетает юная душа моя…» Не в этом ли суть бытия?! Преемственность времен, преемственность поколений, гуманность как фактор движения человечества, торжество добра.

Отзвук поэзии Алексея Кольцова можно уловить и в других произведениях Габдуллы Тукая:

…В грядущем много дней еще,

Учись, народ, чтоб быть умней еще –

И вождь придет, и будет день,

Ведь ты не видел лучших дней еще…

(Утешение).

Когда душа измучится в борьбе,

Когда я ненавистен сам себе…

Тогда я в книгу устремляю взгляд,

Священные страницы шелестят.

Я исцелен, я счастлив, я живу.

Я пью тебя, отрада из отрад…

(Книга).

Слышу я: кто-то протяжно поет,

Льется из сердца красивая песня,

Льется, поется, как создал народ…

Боже, какая тоскливая песня!...

(Народная мелодия).

…Я запомнил крепко, я не позабыл

Дни, как в резвых играх жизнь я проводил,

Как, сырую землю плугом бороздя,

Я со старшим братом по полю ходил…

(Родная деревня).

На поле накинут

Покров белизны,

И в сон погрузилась

Земля до весны…

Но все же не вечен

Тот сон, хоть глубок…

Придет пробужденье

В положенный срок.

(Сон земли).