Дзен книга. Часть двадцать четвертая

Не секрет, что в 2003 году в республике кончилась одна эпоха и началась другая. Вместе с той эпохой ушел от нас Каримов Мустафа Сафич – народный поэт республики, депутат Верховного Совета СССР, Герой Социалистического труда, лауреат премии имени Ленина, ветеран-фронтовик. Вместе с ним в республике закончилось советское время, неразрывной частью которого он был.

Символично, что родился он в 1919 году, в то время, когда власть в республике окончательно перешла в руки Советской власти. Эпоха дала ему возможность расти и учиться, издать в 19 лет первую книгу, а когда настала гроза Великой Отечественной, призвала на фронт и дала в руки оружие. Не случайно всю свою жизнь он вспоминал войну как великое время, которое выковало его дух. В 42 года он стал Народным поэтом республики, а потом в такие же нестарческие годы удостоен всех высших наград страны.

Да, эпоха его любила и берегла. Но она же брала на излом. Здесь будет уместно привести отрывок из его стихотворения «Прощание с веком»:

Прощай, прощай и нас прости,

Кровавый, страшный век, сам прощения проси,

Мой славный, славный век!

Ты был святым и грешным был,

Во всем рубил сплеча,

Грехами землю затопил

И милость расточал.

Я – твой, ты – мой, с тобою мы

Одно, одно, мой век.

И мы с тобой для всех ясны,

Загадочны — для всех...

(перевод Айдара Хусаинова)

Его уход был символичным. После него нашу республику нагнал дикий капитализм, когда казалось, что все решают только деньги и не осталось ничего святого.

Но что означает его возвращение? Кто он, бронзовый человек, вставший на площади перед дворцом профсоюзов, ведущий за собой своих героев?

Будущее не предопределено. Оно зависит от нас. И мне хотелось бы верить, что к нам вернулся Мустай – поэт, мудрец, мыслитель. Он молод, он полон сил. Он моложе чуть ли не всех, кто собрался на площади для встречи с ним. Он обращен не к прошлому, а к будущему. Он ведет за собой – как бы это ни прозвучало – Год культуры, а, хотелось бы, и век Культуры. Он стучится в наши сердца и находит в них нечто человеческое. И потому мы встречаем его с радостью и говорим ему просто и сердечно, как ровеснику, как человеку, которого долго ждали, – с возвращением, Мустай!