Пожелание добра. Часть двенадцатая

* * *

«Оставь при себе свою правду, в которую люди не поверят», – говорит наш народ в таких случаях. А если к тому же и неправда? Эту истину не грех повторить себе и дважды, и трижды.

* * *

Да, меня в этом не переубедишь: мысль в лирическом стихотворении должна таиться, как лист в чешуе почки.

* * *

Железо и само по себе ржавеет. И серебро, окисляясь, чернеет. А вот золота ни жар, ни холод, ни влага не берут. Истинный талант, хоть звони над ним во все колокола, славословия не услышит или мимо ушей пропустит. А суетный бездельник комариный писк случайной похвалы воспримет как фанфары. Кому суждено «испортиться», тот и сам, без нашей помощи, от пустой гордыни и тщеславия испортится.

* * *

Не разрабатывая больших общественных тем, не утверждая словом и делом ведущих идей эпохи, не отражая великих идеалов народа, стихи не могут претендовать на звание большой поэзии. Вал захлестывает и рушит берега. Мелкая волна, игривый пенистый барашек гаснут, едва достигнув песчаной косы. Если людские сердца – высокий утес, то поэзия – море в бурю.

* * *

Значит, дело в другом: у поэта и переводчика должно быть совпадение характеров, одна, как говорится, группа крови. Но тогда должна быть самобытность! Поэтому в идеальном варианте дело обстоит так: переводить надо только самобытных, оригинальных поэтов. И тогда при созвучии душ, при общности взглядов и эмоционального отношения к действительности у переводимого и переводящего знание языка не будет иметь исключительного значения.

* * *

Театр – это мир, на первый взгляд, хрупкий и нежный, которому не раз пророчили оскудение и гибель от всепоглощающей силы экрана. Но он прекрасно здравствует. Тут, мне кажется, разгадка простая. Экран при всей своей силе и неограниченных технических возможностях все-таки чем-то похож на переписку влюбленных, пусть даже на самую пылкую, но на переписку. Или – на объяснение в любви по телефону. А театр – это живое свидание. Только свидание, как известно, таит в себе секрет бессмертия человечества. Если почему-либо перестал бы существовать театр – люди, мне думается, перестали бы видеть красивые сны.

А без красивых снов человеку нельзя!

* * *

Каждый по-разному живет в памяти. Через время и через собственные радости и потрясения ты больше ощущаешь, как иные из них представляют частицу твоей духовной биографии. Искорка каждого (может, и больше) живет в тебе.

* * *

Обычно с законченной работой расстаюсь быстро и почти никогда не возвращаюсь к ней. И не по лености, а по той причине, что вернуться к сделанному – для меня значит все начать сызнова. И если бы не заставлял себя уходить от сделанного, то наверняка всю жизнь писал бы одни и те же произведения. Никак не могу приучить себя перешагнуть через неподдающуюся строку в надежде позднее вернуться к ней. Если уж споткнулся о строку, то не способен идти дальше, пока не одолею ее, пока не смогу убедить себя, что строка сработана честно.

* * *

Мне думается, что все люди, если, конечно, они не перестали быть людьми, строят все свою жизнь как мосты от берега бренности к берегу вечности. Каждый человек должен сделать что-то для всех людей. Поэтому каждый строит мост от настоящего к вечности: мост взаимопонимания, мост доброты. Будь он гением или юродивым, пастухом или владыкой – человек строит свой мост. Без моста нельзя жить.