Картошка, вечность

Все это, собранное под одной обложкой, производит сильное впечатление (книжка формата покет-бук, меньше 200 страниц, издана стильно - с абстрактной графикой легендарного Гавриила Лубнина). Живущий почти всю жизнь во Владимире 75-летний Гаврилов в определенных кругах имеет статус живого классика; написал мало, каждый выход книги - например, "Весь Гаврилов" в 2005 году - становится событием. За нынешнее издание следует сказать спасибо писателю Артемию Леонтьеву (собственно, он и составил книгу) и мэтру Евгения Попова , поддержавшему проект и написавшему предисловие. Ну и конечно, спасибо Вадиму Левенталю - на мой вкус, для его книжной серии это большая удача.

"Составление несоставляемого" это вообще особый жанр, вспомним работу Шкловского над текстом (и названием))) книги Олеши "Ни дня без строчки" (как известно, сегодня опубликован и другой, даже более полный и иначе скомпонованный вариант - но ей-Богу, у Шкловского вышло гораздо лучше!). Молодой, но уже известный прозаик Леонтьев, работающий с текстами годящегося ему в деды Гаврилова - при полной, демонстративной отстранённости их автора от процесса сборки - не есть ли это современный пример и символ связи литературных поколений? Правда, следует признать, что суждение "лучше-хуже" в отношении корпуса данных текстов Гаврилова еще менее уместно, чем в случае записей Олеши. Просто потому, что здесь самодостаточен каждый текст, не смотря на его размер.

Это - художественные тексты, ибо являются предметами заботы их создателя - в отличии от "обычных" повременных записей, которые делает каждый из нас, черкнул и забыл. "Иногда трудно выйти куда-то, так как трудно найти ботинок" - это сочинено точно так же, как "Война и мир". Тем более такой рассказ: "Закодировался, устроился на стройку разнорабочим. Работаем по двенадцать часов без выходных. Таким, значит, образом". Это Гаврилов не про себя. Это он про своего героя - одного из сотен героев маленькой книжки.

Гаврилов абсолютизирует то, что их литературному поколению было в высшей степени свойственно - постоянное мерцание "автор-герой". Таков принцип устройства текстов что Довлатова, что Евгения Попова. Тот же принцип встречаем в куда более концентрированном, нарочитом виде, у Д.А.Пригова. Это не вялый сегодняшний автофикшн. Это какие-то высшие силы - социальные конструкты, народ, почва, судьба - говорящие с нами сквозь текст. Как в том анекдоте - Никого нет дома. - А кто говорит? - Говорит Москва. Передаем концерт по заявкам...

Вот вам по заявкам ещё один текст - полностью.

"День сегодня обычный.

Никого, ничего.

Распад формы, художественный произвол.

На смену бледному дню является чёрная ночь.

Ничего особенного.

Дни идут, а ничего нет.

Сдвиг на полтона вверх - ничего.

Сдвиг на полтона вниз - ничего.

Ничего особенного.

Понятно, что всё уже давно сказано.

Тем не менее нужно купить картошку и прочее"

РЕЗЮМЕ Покупка картошки фигурирует во многих текстах книги, приобретая символичность - как "якорь" повседневности, как образец того, что заполняет наш мир и вполне уживается с разговорами о вечном. Их у Гаврилова тоже хватает. Они ведутся, что называется, через запятую с самой бытовой бытовухой. Не случаен подзаголовок книги "Выбранные места из переписки со временем и пространством". С поправкой на то, что мы, читатели, для автора тоже агенты времени и пространства. С нами ему тоже хочется говорить - как и нам с ним.