Давайте разберемся, в чем особенность картины, что разделила фанатов и любителей фильмов Квентина Тарантино на два лагеря.
К этому фильму стоит приходить подготовленным. Во-первых, нужно хотя бы поверхностно знать историю убийства актрисы Шерон Тейт «семьей Чарли Мэнсона» (эта трагедия довольно известна и прогремела на весь мир, но мало ли, может, кто-нибудь не в курсе), а во-вторых, историю американского кинематографа 60-х годов, а также, события в стране и общие настроения. Если второй пункт не так сильно важен, то первый знать нужно обязательно. Во втором случае русскому зрителю все же мало что будет понятно из телесериалов и фильмов 60-х, на которые постоянно ссылаются как герои фильма, так и сам Тарантино.
Тарантино заметно ушел от своего стиля, сняв практически ностальгическую картину. Он не стал делить фильм на главы, диалоги тоже утратили былой авторский пыл, а монтаж иногда вызывает недоумение. По началу возникали мысли: а не растерял ли Тарантино весь свой запал? Но нет: ближе к середине фильма эта мысль постепенно улетучивается, а по окончанию и вовсе забывается. Тарантино снял особенную для него вещь, но все равно остался самим собой.
По темпоритму фильм напомнил мне некий сплав «Доказательства смерти» и лирического «Джеки Браун». Это неспешная картина, наполненная чувством ностальгии. За целым рядом пустых сцен, где герои нескончаемо гоняют на автомобилях по улицам, освещенных неоном и яркими вывесками, проглядывает желание автора запечатлеть и показать ушедшее время. Все это проявляется в деталях, достаточно больших, что их невозможно не заметить, если, конечно, их знать и узнавать.
Отсылок на Голливуд 60-х достаточно много, столько же на кино и телевидение, не говоря уже о музыке, которая не просто дополняет визуальный ряд, но и гармонирует с временными рамками, представленными в фильме. Из звукового ряда также такие ностальгические вещи, как рекламные ролики и голоса ведущих на радиостанциях, треск целлулоидной пленки, шипение винила, звук работающего телевизора и многое другое. Тарантино всегда питал особую страсть к кино прошлого века, цитируя и присваивая многие фишки из фильмов того времени. В этот раз он впервые снял фильм о кино, где не нужно ничего присваивать, все и так уже свое. Тарантино в своем новом фильме умело бережет стиль «ретро» и не желает отпускать. Неповторимый флер «фабрики грез» под названием Голливуд по окончанию его «золотого века»: времена меняются, кино тоже. Это американская мечта на белом экране кинотеатра. Это слава и упущенные возможности, стремительно меняющегося мира кино, тасующего бывших и будущих звезд. По сути, фильм представляет собой мозаику: ностальгические сцены вперемежку с историей, а то и целыми кусками фильмов, как снятых в этой киновселенной, так и снимающихся. Фильмы в фильме.
Будучи хорошим рассказчиком, он озаглавил свою историю так: «Однажды... в Голливуде», что отсылает к титру «Бесславных ублюдков» – «Однажды в оккупированной нацистами Франции…», – и предвосхищает чувство будущего анекдота, наполненного черным юмором. Тарантино не пытается передавать историческую действительность, он на нее плевать хотел. Он создал свои 60-е, увиденные через призму просмотренных им фильмов, свою уникальную киновселенную.
История фильма крутится вокруг вымышленного актера Рика Далтона (Леонардо Ди Каприо), звезды вестернов и эксплуатационных фильмов, постепенно выдавливаемого на обочину шоу-бизнеса, и его друга и напарника – каскадера Клиффа Бута (Брэд Питт). А также вокруг режиссера Романа Полански и его жены актрисы Шерон Тэйт (лица реально существующие). Попутно можно увидеть и других известных личностей, таких, как Брюс Ли, Стив Маккуин, услышать имя режиссера Серджио Корбуччи, режиссера спагетти-вестернов Антонио Маргаррети (пассаж в сторону «Бесславных ублюдков») и многих других. Большая часть воссозданных в фильме реальных персонажей выглядит немного карикатурно, а за шутку с Брюсом Ли режиссер уже получил порцию ненависти (хотя, на мой взгляд, шутка была совсем не злая). Но, по сути, главным героем фильма становится сам Голливуд и фильмы, выходящие из-под пресса «фабрики звезд», а также те, кто на этом поприще живет и трудится.
Невольно рождаются мысли о том, что раньше кино было проще, и каждый фильм воспринимался, как большое событие. Сейчас оно зажато в мультиплексы торговых центров, где человек, устав от бесконечных прогулок по торговым рядам, заходит мимоходом в кинотеатр. Кино поставлено на большой развлекательный поток, даже авторское кино не спасает ситуации: случайно зашедший ничего не поймет. Отдельные кинотеатры, как большие дома кино, куда человек целенаправленно шел смотреть фильмы, постепенно перестают существовать. Да и девушка, сидящая впереди меня на сеансе, постепенно утопающая в свете своего смартфона, не особо смотря на экран, подтверждает эту мысль. Что-то есть в этом ускользающем желании сохранить прошлое, за что Тарантино цепляется мертвой хваткой: он спасает кино и позволяет делать так, что кино спасает и других.
Думаю, мне понятно разочарование многих фанатов Тарантино, ожидавших от него что-то в духе предыдущего фильма – «Омерзительной восьмерки» – или даже лучшего его «Криминального чтива» или «Убить Билла». Может, мое настроение и мысли совпали с видением Тарантино. Не согласен, что это слабая картина: она другая – более личная, более чувственная по отношению к кино, менее жестокая, менее остроумная, но остающаяся расчерченной умелым почерком Квентина Тарантино, который сложно спутать с чем-то другим. Фильм оставляет приятное послевкусие, даже немного с горечью от ушедшего «золотого века» кино, и, безусловно, его хочется пересмотреть еще не один раз (как и любой фильм Тарантино). Фильм удался, а Тарантино снова на коне!