«Амир» Иран

Правда, в начале картины кажется, что Амир не владеет ни собой, ни ситуацией. И это так, мягко сказано.

Со всех сторон, в надёжную жилетку Амира плачутся самые разнообразные люди, родные и не очень. Дряхлый отец. Уставшая мать. Сидящая на препаратах сестра Рима. Непутёвый «братан» Али. «Бывшая» этого Али с ребёнком. Больной друг-фотограф, и другие – со всех сторон бьются в Амира, как кувалдой. Со своим бесконечно повторяющимся: «Я устал(а)». И требованием, чтобы Амир, именно Амир взял на себя решение всех их проблем. Проблем, в общем-то, являющихся срезом наиболее частых жизненных коллизий в Иране.

Родители, мыслящие традиционно, переживают, что дети занимаются всякой ерундой вместо того, чтобы вступить в брак и нарожать детишек побольше. Авангардная творческая натура, Рима, страдает от невозможности реализовать себя в рамках традиционного иранского общества. Брошенная жена Али истерично делит с ним ребёнка и мечтает эмигрировать, чтобы стать свободной женщиной в свободной стране. Её муженёк уже вкусил этого варианта и вернулся обратно, обнаружив, что ныть всегда и везде его основное призвание. Все эти драмы должен сейчас же, немедленно же, разрулить безотказный Амир. И он помогает, как может, советует, объясняет. Только его советов и объяснений никто не слушает, даже самые разумные. Все делают – всё наоборот. И снова начинается нытьё и просьбы, нет, ультиматумы о помощи. А наш Амир, терпеливо и ненавязчиво, объясняет всё по новой.

Сперва кажется, ещё немного – и он взорвётся. И перестреляет всех, правых и виноватых, к такой-то матери. Нет такого человека, который не взорвался бы.

Но Амир не таков.

Мы помним, как он вплывал в начало фильма. Тенью зрителя из могучего и реального мира в придуманный мир экрана. Точно также многозначительно, несколько раз на протяжении фильма – Амир будет бодрствовать над градом, как Святая Женевьева над Парижем. А мир под ним будет медленно погружаться в сумерки, сливаясь с чётким силуэтом героя. Единственно, окутывает Амира не чад лампады, как святую на картине Пюви де Шаванна, а небесные облака дыма, его неизменной сигареты… И живёт-то Амир на самом верху высокого дома, в «пентхаузе». И прислуживает в его «высотке» не кто-нибудь, а словоохотливый швейцар, дворник и курьер Джабраил. Гавриил, если по-русски.

Поэтому – Амир никогда не взорвётся. И не перестреляет нас всех, надоедающих ему своим вечным нытьём. Хоть и не будет никому себя навязывать. И, более того, не заговорит первым. Как с той девушкой в лифте, которая ждала инициативы от него. Пускай разрушающее экранную и мировую гармонию самовольство людей в какой-то момент неприкрыто выплеснется в кадре, в виде инсталляции из множества кукол, расставленных на любимой высотной террасе Амира. Многочисленных, но не могущих, как он, слиться с могучим заэкранным пространством.

Но не всё так грустно. Один из его собеседников всё-таки найдёт в себе силы воспользоваться добрым советом Амира и справиться с трудностями. Остальным Амир будет продолжать помогать, насколько люди способны принять его помощь. И даже обретёт сына. И когда силуэт маленького мальчика отделится от силуэта большого человека, больше, чем человека, Амира – начнётся совсем другая история. А фильм – кончится. Экран почернеет.

Чёрный цвет тоже цвет Бога.

СПРАВКА:

Нима Эглима родился 1 декабря 1982 г. в провинции Голестан на севере Ирана. Получил степень магистра в области драматургии и сценарного дела. Режиссер короткометражных фильмов «Рима», «Корни» и «Путь» и оператор-постановщик короткометражной ленты «Быть женщиной».

Амир едет в аэропорт, чтобы встретить своего друга Али. Там он понимает, что бывшая жена Али Газаль незаконно забрала их сына Ардалана с собой и вероятно собирается вывезти его за рубеж. Позабыв обо всех личных делах и заботах, Амир помогает Али в поисках бывшей жены и сына…

Юлия ЛОМОВА-УСТЮГОВА