Шестьдесят пять жизненных лет и оттенков – не только серого. Часть пятая

В воздухе витал вопрос: а не «бомжа» ли пригласил начальник? Но скоро все вопросы снялись. Новым работником оказался бывший физик-ядерщик из самого Курчатовского института (как говорили, ушедшего оттуда по семейным обстоятельствам). Звали его Владимир Иванович. Он оказался неимоверно эрудированным человеком, не только в техническом плане, но в культуре, во всем, чем интересовались мы, но даже больше. У нас везде, на всех участках в наладке, хорошо был поставлен учебный процесс. Владимир Иванович вписался в этот процесс – блестяще. Он на любую электротехническую тему мог прочитать лекцию без подготовки. Ему надо было назвать только тему. Он выходил к доске, начинал писать формулы и читать лекцию. Объяснял легко и доходчиво.

Однажды мне пришлось с ним поработать на подстанции – в той же Иолотани. Нам надо было наладить Автоматическое регулирование трансформатора – работа не из сложных, но по технологии требовалось двое наладчиков. Если честно, работать с ним было одно удовольствие. Владимир Иванович обладал свойством непрерывно рассказывать что-нибудь интересное, но при этом Владимир Иванович не тараторил, а говорил тогда, когда его просили. Держался всегда с достоинством. Был у него грех – он иногда уходил в запой на три-четыре дня. И если занимал у кого-то из наших, то сразу отдавал, при этом помнил, какой бы пьяный он ни был, всех, у кого занимал, даже несколько копеек.

Так вот, мы с ним налаживали автоматику трансформатора. И когда не надо было вдвоем работать – я работал, а он ходил рядом туда-сюда, заложив руки за спину и рассказывал о раковой болезни (В.И. столкнулся с этим сам – у него когда-то заболел отец). Он мне рассказывал все в подробностях на молекулярно-генетическом, клеточном уровне. Не хочу сказать, что мне было все понятно, но я представил картину: как клетка с искаженной информацией порождает другую клетку с более искаженной информацией и процесс необратимо переходит в метастазу. Я, конечно, сейчас примитивно передал услышанное тогда, но когда я через очень много лет прочитал про это в научно-популярной литературе, это выглядело примерно так. А тогда об этом была скудная информация только у специалистов.

Еще об одном случае, связанном с Владимиром Ивановичем.

К нам в Мары прислали еще одного спеца, Сашу Сафонова. Он был лет на 15 старше нас, но мы его звали Саша. У него за плечами было два высших образования и много изобретений. Саша обладал тонким чувством юмора. Его приглашали, когда надо было решить какую-нибудь сложную техническую задачу, связанную с изготовлением какого-то механизма или что-то подобное. Своего рода Кулибин. Он любил выпить, но пил сухие вина. Его поселили вместе с Владимиром Ивановичем. На другое утро Саша Сафонов, придя на работу, минут пятнадцать ходил по комнатам, как будто что-то искал. Когда я спросил, в чем дело, он ответил:

– Мы с Владимиром Ивановичем вчера всю ночь пили сухое, и он мне полностью объяснил устройство атомной бомбы. Вот я сегодня ищу материал, может, сделаю.

Можно было бы сейчас еще рассказать какой-нибудь случай, но пора перейти к обобщению жизни в Туркмении. Мне, я думаю, повезло, что меня всегда окружали интересные и толковые люди. Рассказав все эти забавные и интересные случаи, я думаю, что показал вам часть, так сказать, ожерелья событий из моей жизни. А в центре событий всегда была сложная работа. Основная работа по наладке электрооборудования объектов энергетики. Которая требовала знаний, кропотливого упорства, сил и, конечно, таких же грамотных и упорных людей, которые трудились. И в этом тоже повезло. Часто было так, что они приходили на помощь, как делал это и я. А бывало так, что засылали на подстанцию – глубоко в пески. Где и спросить не у кого, и не позвонить по телефону. В таких случаях с собой брали много справочников, учебников, инструкций. А изучая по ходу работы и осторожно пробуя, потом помногу собирали и разбирали, осваивали новое. Конечно, были всякие курсы обучения тоже, но когда разобрался сам во всем, это классно. Если работа интересная и захватывает полностью – то время летит, еще трудиться хочется и жить веселей. И так от простого к сложному, от сложного к более сложному – это повышает квалификацию. Тебе начинают доверять работу на более сложных узлах и ответственных участках. Растешь по рангу квалификации – повышается зарплата. Удачное сочетание полезного и приятного. У меня после работы на четвертом блоке Мары ГРЭС был пятый разряд, потом шестой и в 1984 году – работа руководителем бригады по наладке автотрансформатора и реактора 500 киловольт.

На пуске 5-го блока Мары ГРЭС и пуска ОРУ-500кв и линии 500 кв. приезжал поздравить Сапармурат Ниязов – будущий президент Туркмении, запомнившийся в истории под именем «Туркменбаши». Про нас – наладчиков – тогда писала республиканская пресса, кстати, обо мне тоже. Для меня это было определенным восхождением к высотам, но не вершинам профессионализма по специальности. В чем-то это было связано с людьми, т.е. с коллективом, где ты начинаешь определенную нишу профессионализма. И это было связано с квалификацией. В остальном с коллегами были на одном уровне. Что-то у меня по казенному вышло. Просто с ними мне неимоверно повезло. Мы жили все в одном поселке, и это сближало нас еще больше. Среди наладчиков были любители литературы, искусства, театра и кино. Всегда обменивались мнениями и обсуждали. Между нашими семьями также сложились очень дружеские отношения и дети наши всегда играли вместе, общаясь не меньше нас. Всегда на первом плане была взаимовыручка. Родные и родители у многих жили в других местах Союза, поэтому первыми на помощь приходили семьи всех коллег. И радость, и отдых делили вместе – как у нас выразился один наладчик – это колхоз наших душ.

В 1984 году пришлось переехать в Уфу. Мама супруги Лиды болела и ей нужен был уход.

Как мне ни жалко было уезжать, пришлось собираться в дорогу. Жену Лиду наоборот уже давно тянуло в родные края, в последний год её стала тяготить жаркая Туркмения. Вернувшись на родину в Башкирию, она словно расцвела. Я же наоборот первые два года не мог привыкнуть к новым условиям и климату. Даже признавая, что природа Башкирии очень красивая, и несмотря на то, что мне пришлось служить в Красноярске и Эстонии, как только начиналась дождливая осень, а птицы улетали на юг, я, провожая их, хотел лететь за ними. Работу пришлось искать недолго – устроился по специальности, но на менее интересную по сложности работу. Главным моим условием было – получение жилья, как можно быстрее. Положительным было то, что и Лиду взяли со мной в то же предприятие. Жили мы у Лидиной мамы. Было, конечно, тесновато в квартире из двух небольших комнат. С Лидиной мамой отношения складывались сложные. Всякое бывало, и ругались, и мирились. Но вот сейчас, вспоминая её (она уже ушла из жизни), я думаю, насколько она была цельной натурой. Никогда не кривила душой, была прямолинейна и того же ждала от других. Всю жизнь работала, требовала это от своих детей и при этом очень любила их. Я хорошо запомнил два её самых ругательных и оценивающих слова, они могли звучать приговором – «неумный» и «чепуха». И завершая разговор о маме моей жены Лиды, хочу, может быть, вспомнить стихотворение А.С. Пушкина «Пророк», «…жечь сердца людей». Поясню: представим, что свой «шестикрылый серафим» ко многим из нас является и вкладывает в нас то, что мы потом несем по жизни свой глагол. Талантливый поэт пишет гениальные строки – это его глагол. Те же ученые инженеры и другие творческие люди на основе таланта, накопленных знаний, трудов, бессонных ночей – производят действие. И дело не только в конечном результате – сам процесс тоже глагол.

В чем же я вижу действие Лидиной мамы. Фундаментом основы её жизни было твердое крестьянское воспитание, которое определяло, что можно ей в жизни делать, а что никогда нельзя. Порядочность – это потенциал человека. И когда он эту порядочность проносит через всю свою жизнь – это уже действие, а значит, это не хуже, чем глагол. Я тоже хотел бы всегда быть в действии.